Тюрин А. В.

Искоренение укробесовщины должно быть одной из наших национальных идей

Краткая суть украинства

Украинство – это наиболее примитивная форма русофобии и ненависти к России. Её неизменным эмоциональным атрибутом является получение удовольствия от непосредственного уничтожения всего, что относится к русскому государству-цивилизации, культуры, морали, традиции, исторической памяти, памятников. Наивысшее удовольствие украинству доставляет физическое уничтожение людей, сохраняющих русскую идентичность. С религиозной точки зрения – это бесовщина чистой воды. С медицинской – форма садизма.

Кто может стать укром

Неправильно думать, что украинством может быть заражен только малоросс. Украинствующие – это не этнос. Один из отцов-основателей интегрального украинства – Донцов – был великороссом. Полно украинствующих великорусского происхождения в верхушке киевского режима, начиная с кровавого пастора Турчинова и кончая организатором терактов упырём Будановым. В украинском олигархате, который выкармливал украинство из «обеих сисек», создавал укронацистские карательные банды в 2014 и сформировал всю политическую верхушку Бандеростана, практически нет людей малорусского/украинского происхождения. Большая часть укропропагандистов – великорусского или еврейского происхождения. В укронацистских сообществах вроде «Азова» половина личного состава – вырусь. Российские либеральные интеллигенты дают деньги на укронацистов, пляшут для них, поют, распространяет любую ложь ради них и радуются вместе с ними, когда тем удается хлебнуть русской крови. Украинство давно уже стало [...] интернационалом.

Полагаю, что при соответствующих инвестициях можно создать очаги украинства и в любом регионе России, в Питере, Екатеринбурге, Калининграде. Для этого сгодится какая-нибудь местная символика, пара-тройка русофобских мифов (вроде того, что недавно демонстрировался в широко разрекламированном фильме «Сердце Пармы»), какой-нибудь выдуманный язык, можно и русский, но старательно искаженный, чтоб в нем было поменьше литературной нормы, побольше заимствований и самопальной бредятины.

И получится что-нибудь такое: «Мы есть щирые петерсбургеры, потомки руотси, викингов и свободолюбивых Inkerilaiset. Наш город был основан не московитским ханом Петром, а шведским марскальком Торгильсом Кнуттсоном на 400 лет раньше – и мы, наконец, вернули ему истинное имя Landskrona. Мы веками боролись на Невском проспекте и улице Рубинштейна против гнета азиатской Московии и жестокости мокшанских ордынцев. В борьбе за свободу от ига московитов мы задушили Павла I и взорвали Александра II. В 1941 московитский хан не дал союзным силами великого Рейха и красавицы Суоми освободить петерсбургеров и злобно повелел начать блокаду города, уничтожая все суда с зерном и мясом, которые посылали свободолюбивому Петербургу демократические страны. Петерсбургеры-ландскронеры – це европейцы и скандинавы, todellisia eurooppalaisia. И сегодня мы поднимаем над Ландскроной желто-голубой флаг, объединяющий нас с другими оплотами свободы, stolta Sverige и вильной Украиной».

Почему украинство так сильно

Почему украинство, которое, на взгляд нормального человека, выглядит нелогичным, лживым и подлым, столь притягательно, почему так легко захватывает сознание людей и переформатирует их национальную идентичность? Ведь за ним нет великих достижений, большой литературы, яркого искусства, лишь только история предательств и массовых убийств. За ним не стоит богатое государство с развитой экономикой, а всего лишь продажный олигархический режим, разваливший всё, что получил в наследство от СССР – науку, промышленность, образование. Успехи у него только в количестве мультимиллионеров и миллиардеров во власти, размерам коррупции и социальной несправедливости. Однако украинство работает.

Я ведь сам родом с той территории. И, хотя меня увезли оттуда почти 60 лет назад, когда Одесса была еще совершенной русской, и около 40 лет там вообще не бывал, этот вопрос имеет для меня и личное преломление. Украинству запросто поддавались и мои родственники, знакомые; причем те, которые и к малорусской/украинской этничности не имели никакого отношения.

Так же, как болезнь легко захватывает ослабленный организм, украинство легко захватывает слабые неразвитые души, у которых на протяжении предшествующих десятилетий были вытащены все стержни – традиционная мораль, историческая память, национальное самосознание – их заменила пустота потребительства. Украинство освобождает людей [..] от моральной нормы, это восстание и освобождение тёмного (Тьма-то тут при чём; гнилого и т.д.), которое гнездится в каждом человеке. Жадности, гордыни, ненависти.

Оно приносит бодрый задор бесовщины, когда всё позволено, но именно в том диапазоне, которое нужно хозяевам. Отсюда у укров такая садистическая радость от убийства «колорадов», «ватников», «орков». А через такую «радость» приходит и жизненная сила – Kraft durch Freude, как в известном лозунге германских нацистов.

Украинство является карго-культом западной исключительности с его презрением к «недочеловекам». Как и польская спесивая жестокость, оно направлено на причинение страданий и унижений «азиатам»-москалям.

Укры вписаны в пирамиду господства, построенную Западом. Высоко над украми находятся настоящие господа – западная финансовая олигархия, который имеет сто один способ вытягивать средства из остального мира (42 человека имеют такое же богатство, как и 3,6 млрд. человек беднейшего населения планеты) и получает тонкое удовольствие от господства. А у укров - низший уровень, уровень зомби, мычащих от радости, когда им удается растерзать кого-то.

Об исторических корнях украинства/укробесовщины

На малороссах огромный отпечаток оставило пребывание в неволе у польских панов. А это именно была ничем не ограниченная власть господина над всем, что есть у человека: от его труда, имущества, жизни («право меча») до глубин его души. Власть пана над предками укров – была дурная, нерациональная, садистическая, основанная на низменных пороках. Это была не абстрактная власть какого-то далекого государя, а очень конкретная – ближайшего мерзавца-шляхтича, жадного, злобного и похотливого. Пан издевался не только над холопом, но и над другим паном, что послабее (вспомним историю Богдана Хмельницкого, у которого забрали жену и замучили сына), над православной верой, над русской традицией, языком и т.д. Это и называлось польской «золотой вольностью». Несколько цитат из жизни Польши-Литвы 16-17 вв. Анджей Моджевский: "Если шляхтич убьет хлопа, то говорит, что убил собаку, ибо шляхта считает кметов (крестьян) за собак"; "У них (крестьян), без всякой с их стороны провинности, господа по своему произволу отбирают землю и все имущество, и как принято в некоторых поветах, продают их как скот". Петр Скарга: "Разгневанный помещик... не только разграбит все, что есть у бедняка, но и убьет его – когда захочет и как захочет". Герберштейн: "Народ жалок и угнетен тяжелым рабством. Ибо, если кто в сопровождении толпы слуг входит в жилище поселянина, то ему можно безнаказанно творить все, что угодно, грабить и избивать...". Михалон Литвин: «Мы держим в беспрерывном рабстве людей своих, добытых не войною и не куплею, принадлежащих не к чужому, но к нашему племени и вере, сирот, неимущих, попавших в сети через брак с рабынями; мы во зло употребляем нашу власть над ними, мучим их, уродуем, убиваем без суда, по малейшему подозрению. Напротив того, у татар и москвитян ни один чиновник не может убить человека даже при очевидном преступлении, – это право предоставлено только судьям в столицах. А у нас по селам и деревням делаются приговоры о жизни людей". И, кстати, в шляхту на восточных землях польской короны можно было попасть любому разбогатевшему зверьку: откупщику, мытарю, корчмарю – за плату их прописывали в герб какого-нибудь знатного пана, магната. Основная масса новых шляхтичей, созданных произволением панов магнатов, служила магнату в его наездах, набегах и походах, входили в его частную армию, составляли ему клаку на сеймиках. Прежние хозяева не теряли над ними своей господской власти, «сохраняя за собой обычное право даже их сечь, под одним лишь условием: сечь не иначе, как разложив на ковре, в отличие от холопов». (Морачевский. Польские древности.)

С 15 в. шляхта получила право судить своих крестьян, с 16-го – выносить им смертные приговоры. Повсеместная передача панских имений на откуп арендаторам, выжимающим из крестьян последние соки, окончательно превращала фольварк (хозяйство пана) в концлагерь. В таких хозяйствах крестьян для работ даже заковывали в кандалы.

У хлопа не было права ни на плоды его труда, ни на имущество, ни на веру, ни на язык, ни на жизнь. В постоянных разборках между панами точно так же главной жертвой был он. В 30-40-е годы 17 в., к примеру, был известен шляхтич Лащ, который «убивал, отрезал уши и носы, уводил девушек», – Фемида аж 236 раз выносила ему приговоры, а ему пофик, потому что он входил в клаку магната Конецпольского. И в постоянных набегах Крымской орды постоянной жертвой был хлоп. «Вельможи и княжата так робки и истомлены своими женами, что, послышав варварское нахождение (о нашествии татар), забьются в претвердые города и, вооружившись, надев доспехи, сядут за стол, за кубки и болтают с своими пьяными бабами, из ворот же городских ни на шаг. А если выступят в поход, то идут издалека за врагом и, походивши дня два или три, возвращаются домой и, что бедные жители успели спасти от татар в лесах, какое-нибудь имение или скот, все поедят и последнее разграбят». Это, кстати, из Курбского, который после своего предательства, был награжден королем Сигизмундом-Августом обширными владениями в ВКЛ. Польша-Литва не имела государственной системы защиты от набегов – пока пан отсиживался в замке со своими наемниками-сердюками и развратными бабами, русского невольника тащили на аркане в крымский полон. «Один еврей, меняла, видя беспрестанно бесчисленное множество привозимых в Тавриду пленников наших, спрашивал у нас, остаются ли ещё люди в наших сторонах или нет и откуда такое их множество», — передает Михалон Литвин слова литовского посла в Крыму.

И польско-литовские рабы ценились на работорговых рынках Крыма выше, чем московские — за счет той покорности, к которой их приучили собственные господа. В отличие от московских русских, подданные польского короля не пытались бежать из крымской неволи. Ведь их ждала дома еще большая неволя.

У власти пана над хлопом, конечно, была экономическая цель. Уже началась капиталистическая глобализация и панские фольварки стали поставщиками сырья на европейский рынок, разогретый колониальным серебром, взамен получая предметы роскоши. Большая часть голландского торгового флота, самого большого в мире с конца 16 по конец 17 в., работала не на южных морях, а на Балтике, направлением на порты Речи Посполитой.

Панщина (барщина) на украинских землях доходила до 6 дней в неделю, а затем нередко стала занимать всю неделю. Тогда крестьянин, полностью потерявший возможность трудиться на своем наделе, получал паёк-месячину. Но эти экономические причины порождали тоже у ясновельможного панства такое же презрения к ближнему, переходящему в систему издевательств и унижений, как и какого-нибудь плантатора-рабовладельца в Вест-Индии.

Это и есть духовные (точнее, бездуховные) скрепы укра. Раб учился этому у господина. Он в своей дикой униженности обладал не менее дикой завистью, он хотел для себя той же привилегии терзать ближнего. И украинство, придуманное польскими и австрийскими господами, показало тех, над которыми укр может точно так же издеваться. Аналогию мы можем увидеть в турецких янычарах, мальчиках из христианских семей, становившимися беспощадными головорезами, рабами султана. И в местных посреднических элитах, которые Запад выращивал для себя в азиатских и африканских колониях. Козачество, которое не могло попасть в шляхетство физически, попадало в него душевно, и при первой же возможности вела себя как шляхта, в том числе в своей власти над мужиком и над вчерашним собратом козаком, который попадал к нему в «подданные» (польский термин poddany означает холопа). Именно малороссийская козацкая старшина, недавняя чернь, стала малороссийским дворянством и вытребовала себя полные права господства над своим вчерашними собратьями. А вот красиво-книжный козацкий образ жизни малороссы имели, только когда убегали от шляхетских вольностей и Руины-Разрухи на пограничные земли московского русского государства, где была создана так называемая Слобожанщина. Там беглые малороссы селились по слободскому и полковому принципу, обороняя построенные российским государством засечные черты, точно также, как и великорусские служилые люди в Белгородском, Курском, Воронежском уездах.

Испорченный раб, каким является укр, никогда не поймет ни братского, ни благородного отношения, которая несла русская православная традиция. У него в голове другая схема: господин – это тот, кто мучает слабого, того, кто не способен дать отпор. Он хочет быть высшим сортом, паном, арийцем, белокурой бестией (хотя внешне может выглядеть как задница осла), обладателем превосходства и исключительности. Отсюда всю эти нарративы укровской идеологии, что русские «Московии» – это рабы (ватники); что если хочешь быть рабом – оставайся москалем.

Поляки «одарили» укров не только через бессознательный импринтинг, но и передали им вполне на сознательном уровне все русофобские мифы, которые сформировались в ходе долгой экспансии Польши на русские земли и в противостояния с Московской Русью. В том числе и тот, что русские Русского государства – не только сплошь рабы и тираны, но также не славяне, азиаты, туранцы. А «азиат» в европейском расизме – это тёмное примитивное ленивое существо. И даже глаза у русских «смотрят не по-человечески» (Адам Мицкевич). Миф об отсталости и «азиатчине» русских (кстати, крупнейшего индоевропейского народа) был внедрен поляками в будущих укров, в том числе и с помощью системы образования уже в Российской империи. В огромный Виленский учебный округ при ультра-западническом императоре Александре I была включена вся Западная и Юго-Западная Русь. Центром его был польский университет Вильны, бывший до того иезуитской коллегией, являвшийся рассадником агрессивного польского национализма; там преподавал небезызвестный профессор Лелевель, для которого Россия была Ziemia nieludzka (земля нелюдей), – сей ВУЗ снабжал учителями всю его территорию, вплоть до Слобожанщины. В округе были созданы десятки средних учебных заведений, подчинявшихся иезуитскому университету. Преподавание повсеместно велось на польском, русский изучался лишь как иностранный язык. И вместе с выпускниками школ польская русофобия стала достоянием образованной публики на территории будущей Украины. Затем, разъехавшись по всей России, – всей либеральной и марксистской интеллигенции, проникло в литературу задолго до нынешних акуниных. Наша образовательная сфера стала не только вестернизированной, но и украинизированной. Мы привыкли к самоунижению; угождать Западу и украинству стало нашей привычкой. И сегодня сочинения на тему азиатскости и отсталости русских стоят в кожаном переплете в каждом буржуазном российском семействе; мы полюбили есть ложками говно и скучаем, если нам не рассказывают про нашу отсталость и рабскую суть.

Наши собственные проукраиненные «мыслители» настолько преуспели в очернении исторической России, что и западным русофобам не снилось – особо мощные атаки пришлись на наши эпохи великих достижений и великих трудностей, обусловленных западным и восточным натиском на Русь – Александра Невского, Ивана Грозного, Сталина. Любимые их темы – период нашего крепостного права, занявший примерно 200 лет на меньшей части нашей территории – хотя всякого рода принудительного труда (от крепостного до откровенно рабского) на Западе и в его колониях было столько, что нам и не снилось; собственно он и создал тот благополучный западный мир, который мы знаем. Другая любимая тема – эпоха татаро-монгольского ига, хотя нет ни одной страны, где не было бы периода жестокого иноземного владычества. И большая часть нынешней территории Украины была Дешт-и-Кипчак, где гуляли кочевые орды, Киев до конца 14 века был во владении кочевого рода; а на второй половине этой территории ляхи многократно превосходили любых татаро-монгол по степени постоянного насилия. Кстати, и историческая родина писателя Чертишвили-Акунина веками покорно лежала под восточными завоевателями, раздвинув лядви.

Вот и распространились такие чудные представления, что русские – генетические рабы-ватники, а укры – генетические гарни хлопцы и козацкие лыцари, пишущие письма турецкому султану (хотя само украинско-польское словцо "хлопец" означает не что иное, как маленький раб).

У украинства было много организаторов и бенефициаров – от польских и австрийских властей Галиции до того известного дедушки, который очень не любил «истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника». Но, по сути, это получился очередной западный колонизационный проект. И, если при колонизация Северной Америки коренное индейского население уничтожалось, а при колонизации Палестины коренное арабское население изгонялось, то при колонизации украинством Юго-Западной Руси, коренное русское население переформатировалось и ассимилировалось.

Либерализм и марксизм (в том виде, в каком он существовал в период революционных потрясений) – две западные доктрины «освобождения», являющиеся прямым и побочным продуктами западного капитализма. Одна с теорией прогресса, плодами которого должен передовой капиталистический Запад одарить весь остальной мир. Другая с теорией социально-экономических формаций – отсталые формации должны быть сметены капитализмом, в котором должна быть достигнуто максимальное накопление и концентрация капитала, прежде чем начнутся социалистические преобразования – само собой, должно это произойти в развитых западных странах. Обе доктрины очень плохо относились к исторической России, рассматривая ее и как отсталую, и как сильную, и потому опасную. И украинство было замечательным способом разложить ее изнутри, а потом ее ресурсы использовать на накопление западного капитала (либерализм), для накопления западного капитала ради «мировой революции» (марксизм).

Забавна полемика В. Ленина с Р. Люксембург по национальному вопросу в его статье «О праве наций на самоопределение». Вообще-то Роза была намного образованнее Володи, она переросла догматический марксизм, написала книгу «Накопление капитала», в которой детально проанализировала, как западный капитал (ядро капитализма) разрушает и высасывает соки из незападных некапиталистических социумов, и понимала, что раскручивание польского и украинского национализма только вредит делу борьбы с капиталом. На что Ильич отвечал ей с помощью дезинформации, что, дескать, во всем мире нет угнетателей хуже русского народа, в том числе и в Европе. И это писалось в то время, когда Запад истреблял голодом и пулеметами миллионы людей, племена и культуры по всему миру – только в Индии британское правление в 1876-1900 гг. обошлось в 26 миллионов голодных смертей, а бельгийское и французское колониальное правление в экваториальной Африке, в Конго, обошлось этому региону в половину населения, а коренное население Австралии и Америки просто пошло в расход на 90%. Когда в той самой Европе, точнее в любимой марксистами Британии, шло вымирание ирландцев-католиков (в 1841 г. их численность составляла 8 млн. 178 тыс. человек, в 1901 г. — всего 4 млн. 459 тыс.), что весьма контрастировало с бурным демографическим ростом поляков-католиков в нелюбимой марксистами России (2,7 млн. в 1815, 9,5 млн. в 1897 г.). В российской "тюрьме народов" народы быстро размножались (можно схожие цифири привести и по малороссам, и по грузинам, и по армянам, и по евреям, и т.д.). А в Британии жили "свободно", но как-то вымирали. Но Владимир Ильич со Львом Давыдычем, как и множество марксистов и либералов, мыслили исключительно в схемах польско-украинской русофобской пропаганды.

Наши уязвимости и экспансия украинства в России

Разрастанию украинства немало поспособствовала разработанная либералами и марксистами идея отсталой России, «уродливого исторического государства», населенной плохой нацией, «великой только своими насилиями», «великорусами-угнетателями», «истинно русскими держимордами», «шовинистической великорусской швалью», без индивидуальности, без чувства собственного достоинства (прямые и косвенные цитаты из марксистов Ленина, Троцкого и либерала Бердяева). Любимое слово Ильича по отношению к русским – держиморда, то есть подавитель свободы (это он даже не про помещиков и капиталистов, а про народ, – в полемике со Сталиным и Дзержинским в декабре 1922-го, которых упрекал в русском национализме, см. «К вопросу о национальностях или об “автономизации”»).

Заметим, что когда у укра не подавляют его «свободу», он приступает к массовому истреблению русских и прочих неистинных украинцев, так было и в годы Талергофа и галицийских виселиц, петлюровской демократии, бандеровской свободы, одесской Хатыни и АТО. И пока свободолюбивые укры придумывали и применяли 140 видов пыток, истинно русские держиморды проводили индустриализацию, побеждали Третий Рейх, создавали ракетно-ядерный щит Родины и отправляли человека в космос. Заукраинская русофобская идея, полностью владевшая Лениным и Троцким, привела отнюдь не к победе над хищным транснациональным капиталом, а прямо к противоположному, к разрезанию трудового русского народа на три части, исчезновению золотого запаса России в западных банках, да и западный капитал пригласили еще пограбить Россию – вспомним хотя бы концессии от товарища Троцкого. (Но, диалектически подходя, и за Ильичем я вижу один плюс; этот мастер захвата власти сожрал либерально-масонское Временное правительство, которое с ласковой улыбкой поощряло начинающийся развал России – уже в апреле 1917 Центральная Рада, состоящая из украинизаторов, провозгласила себя властью в малороссийских губерниях.)

Украинство придумали не у нас, но и российские либералы, и российские марксисты заботливо выращивали украинство. Как польское панство висело на шее западнорусского хлопа, так и содержание украинства было повешено на шею русских.

Ленин решительно отверг сталинский план автономизации и сохранения большой России и навязал план федерализации (= феодализации) и расщепления страны. Причем не из-за Закавказья, а именно из-за Украины. С отрезанной Украиной русские становились вдвое слабее. Украинскому феоду передавались огромные территории, отвоеванные у Дикого поля, турок и кочевых орд единым Русским государством и освоенные единым русским народом. Украинству вручали Новороссию, Донбасс (индустриальное сердце России), Слобожанщину, замечательные по ресурсам, промышленности и сельскому хозяйству на черноземах, по доступу к морям.

Украину делали в СССР самой развитой республикой за счет России – и дарили ей русские территории не только для того, чтобы там стало больше пролетариев, но и для того, чтобы было вообще меньше русских. В только что созданную Украинскую ССР приглашали самых что ни на есть украинских буржуазных националистов, начиная с Грушевского, – для проведения принудительной украинизации русских.

Наше счастье, что в 1930-х годах украинству устроили временный трындец; его, наконец, признали вредоносным для построения социализма в одной отдельной взятой России; в стране победила государственническая идеология, где от марксизма осталась только шкурка. Большинство марксовичей-догматиков и прочих «любимцев партии» после оглашения приговора впервые в жизни занялись физическим трудом на стройках народного хозяйства, или вообще отправились в гости к Марксу – с ними и зарвавшиеся деятели украинизации. Так, можно сказать, восторжествовал цивилизационный подход. 25 лет у нас были двузначные темпы роста экономики, высокая культура стала достоянием масс, а о наших исторических достижениях знал каждый школьник. Россия, благодаря гениальному прагматику Сталину, не только перестала быть ресурсной базой западного капитализма, но и впервые в своей истории стала сверхдержавой. (И пусть ни один чудак не обвинит меня в принижении достижений советского периода.)

Но украинство возродилось. При укротроцкисте Хрущеве укры вернулись в госуправление СССР, он подарил им Крым и направил бандеровские кадры из тюрем в партийные органы, образовательные учреждения, трудовые коллективы. Укру было легко маскироваться под марксиста, достаточно было писать и говорить гадость про историческую Россию. При укрогедонисте Брежневе укры стали одной из важнейших элитных групп СССР, а Украинская ССР – главной республикой Советского Союза. Состав ЦК, избранного XX? и XX?І съездами партии, секретари обкомов (по всему Союзу), министры, высшие чины аппарата ЦК и правительства – везде у укров был «контрольный пакет акций». Они сделали нормой эксплуатацию РСФСР в пользу национальных республик. Рядовой укр, видя, что УССР живет лучше РСФСР, приписывал это достоинствам украинства и недостаткам русских (лени, пьянству и т.д.). Вместе с укровским влиянием к власть имущим пришло чванство, очковтирательство, хитрожопость (бюрократический рынок), низкопоклонство перед Западом, примитивный материализм, который вскоре выродился в откровенную распродажу государства. Укромарксистская верхушка поучаствовала в спектакле под названием «разрядка международной напряженности» и стала превращать страну в периферийного члена мировой капиталистической системы. В Москве открылся филиал венского Международного Института Прикладного Системного Анализа (IIASA), являвшегося научным центром при Римском клубе (оттуда как раз и выйдет Гайдар). А СССР сделался сырьевым придатком Запада, предложив тому свои услуги надежного поставщика дешевых энергоресурсов после арабского нефтяного эмбарго 73-го года. Укромарксистская верхушка в то же время зарубила и ОГАС, проект автоматизированного управления экономикой, и развитие наших компьютерных технологий. За 10 лет доля нефти в нашем экспорте повысилась с 15% до 53%. Но сауды этот финт запомнили и в середине 80-х, не без участия американцев, обрушили в десять раз нефтяные цены, сделав Горбачева куклой на ниточках у западных кукловодов. Далее пошел быстрый демонтаж созданной при Сталине русской сверхдержавы, включая разрушение её хозяйства и влияния в мире. Что закончилось её окончательным сломом в 1991, колоссальными территориальными и демографическими потерями, когда под власть этнократических режимов – и, в первую очередь, украинского олигархического – попали десятки миллионов русских людей. Фактически укромарксисты повторили всё то, что случилось в начале 20 века; расчленение страны, исчезновение золотого запаса, превращение русских в самый большой разделенный народ на свете, новое вторжение в Россию транснационального капитала с последующим ее разграблением. Монарх Николай II, которого марксисты миллион раз высмеяли, хоть правил неудачно, глупо, но свою страну не предавал. А вот умницы-марксисты (включая заведующего идеологическими отделом ЦК КПУ Кравчука) предали ее, разорвали на куски и радостно доложили торжествующему капиталистическому супостату – ваше задание исполнено.

К дополнение к тому, что утекало из «молодой российской демократии» непосредственно на Запад, огромные дотации и субсидии шли на содержание Незалежной, на выращивание в ней агрессивной Антироссии (оценивается в 200 млрд. долл). Ей подарили несметное количество оружия из советских арсеналов, взялись за неё платить советские внешние долги, прощали долги за поставки энергоносителей. Наша собственная культурная и политическая элита того времени, да и крупный бизнес благосклонно смотрели и на принудительную украинизацию русских, и на воровство из трубопроводов, ставшее нормой у киевского режима. Русофобия замечательно объединяла Киев и московскую Семибанкирщину. А для бизнеса Украина была к тому же проводником серых схем и коррупционных сделок. Российские политики и бизнесмены кормили украинство, потому что того хотели западные патроны российского олигархата, да и нажива превыше всего. Шальные деньги удобнее всего делать в слабом государстве с отсутствующим национальным сознанием. Недаром наш бомонд, выращенный в 90-е, с началом СВО обезумел в своем проукраинском раже и поскакал от изобильных российских пажитей куда-нибудь в Израиль, Латвию, Киев.

Устранение уязвимостей (деколонизация сознания и т.д.)

Но какие пути выхода. Во-первых, мы должны деколонизировать свое сознание. Избавиться от внутреннего укра, отменить все виды униженности и низкопоклонства перед Западом и его агентами. Мы ведь добились большего, чем любой другой народ в тех природно-климатических и геополитических условиях, которые мы имели. Нет народа, кроме нашего, который бы добился бы большего территориального приращения за последние 500 лет. Причем непонятным Западу образом – от центра до некоторых окраин страны уже в 17 веке надо было добираться несколько лет, не говоря уж о невозможности послать туда существенную военную силу. И это как раз не благодаря деспотизму, а благодаря служилому характеру элит (сохранявшемуся на протяжении нескольких веков), самоорганизации низов и уживчивости со всеми, кто становился частью нашего мира. Наш народ единственный, не относящийся к Западу, который смог сохранять 500 лет свою независимость, давая всем завоевателям по рогам, причем с непонятной Западу силой. Мы никому ничего не должны. Хотя многие народы обязаны нам своим существованием.

А единственный способ избавиться от внешнего укра – это сделать ему больно. Он понимает только силу. Это зомби с суженым сознанием. Для него бессмысленны рассказы о дружбе народов. Все его восприятие основывается на материальных факторах. Лишь когда ему станет вещественно нехорошо, тогда он поймет, что украинство больше не работает, что он ни герой, ни козацкий лыцарь, а полное дерьмо. И тогда, если он не сдохнет, начнется катарсис. (Вспомним, как из тех немецких фашистов, которых мы не перебили на войне, в ГДР получились замечательные камрады). А вот призывами к дружбе и рассказами, как наши деды вместе воевали, мы лишь разжигаем украинство. Сколько вреда было нанесено воюющей армии, когда в начале СВО мы призывали ВСУ к переходу на нашу сторону и оставляли в тылу наших колонн располаги ВСУшников, когда мы, даже подавив на время ПВО противника, оставили в целостности его военную инфраструктуру. Мы уже готовились воссоздавать Украинскую ССР 2.0 с 30-35 миллионами населения, две трети из которого заражены украинством – и предполагали задабривать его деньгами и разговорами о братстве.

Но судьба поставила нас в другую ситуацию: либо мы ломаем хребет украинству и подрезаем жилы западной гегемонии, либо эти боевые холопы Запада сломают нас, расчленят, и мы превратимся в N секторов Газа. По большому счету, сейчас решается судьба мира на последующие пятьсот лет – продолжится ли монопольное функционирование западного капитала, пережевывающее планету и превращающее человечество в рой биомехов из ста гендеров с управлением через программный интерфейс. Или же русская цивилизация останется в живых, и будет многообразие, многолинейность, многополярность мира.

На мой взгляд, нашей задачей является не максимальный территориальный контроль бывшей Украины с выплатой пенсий и прочим щедрым собесом, а максимальное обезвреживание украинства. Истребление живой силы противника, снос его военной инфраструктуры, перерезывание его коммуникаций, взятие его под психологический контроль. Те, кто воюет против нас с оружием в руках, должен быть отправлен к Бандере – с применением всех доступных средств (включая кассетные боеприпасы); те, кто нас ненавидит, должен бояться нас до усрачки.

Начало военных действий было встречено украми и западными упырями с большим воодушевлением: все хотели убивать русских. Но мы показали, что в эти игры можно играть вдвоем и у нас это получается гораздо лучше – оппоненты приуныли, а скоро завизжат от страха. Однако, чем ближе дело будет к военному поражению Украины, тем больше будет терактов и информационно-психологических диверсий, чтобы вынудить наш ВПР на какой-то «Минск»-3, тем больше «спящих» заукраинских агентов будет просыпаться и толкать Россию к этому. Но любая бумага, которую укры/шестерки Запада подпишут с нами, будет служить только их интересам, даст им передышку для накопления сил и подготовки к удару. Собственно, таковы были все соглашения с Западом, начиная от тех, что заключались с индейцами и кончая «Минском». Мы для них не партнеры по переговорам, а орки, которых надо обмануть. Наше ВПР, похоже, это осознало, надо чтобы это поняли и остальные наши люди.

Мы должны наказать всех виновных в преступлениях против России – включая тех, кто терзал наших военнопленных и людей русского мира. Это не только моральная обязанность перед павшими, это демонстрация нашей силы всему миру. Мы должны отказаться от каких-либо «взаимовыгодных сделок» с теми западными ублюдками, которые крали деньги нашего государства и посылали на Украину оружие для убийства русских; нет у нас никаких «добрых соседей» на Западе, во всех этих финляндиях-латвиях- эстониях правят безмозглые американские марионетки. Мы должны будем обезвредить всех заукраинцев и агентов Запада (что одно и тоже) внутри России. Они и сейчас прекрасно орудуют как в информационном пространстве России (к примеру, через Яндекс и «русскую» Википедию укропропаганда льется мощным потоком), так и в ее культурном пространстве, маргинализируя все попытки возродить самостоятельную национальную культуру. И они еще попытаются сделать «всё, как при бабушке», загнать общество обратно в парадигму 90-х; то есть, мы отдаем врагам газ, нефть, уголь, зерно, а они нам взамен - виртуальные фантики, которые могут в любой момент забрать обратно. Новая элита, порожденная СВО, должна сменить заукровскую, выросшую на гнилье 90-х, в культуре в том числе. Так победим в длинной войне за низвержение гегемонии западной клептопаразитической цивилизации, цивилизации Антихриста и Мамоны.

20 ноября 2023